Ундина (2020)

За чашкой кофе в уютном кафе Йоханнес (Якоб Маченц) говорит Ундине (Паула Бер), что полюбил другую. Эти слова обрушиваются вслед за клятвами, еще недавно рисовавшими мир на двоих, поэтому Ундина не может поверить своим ушам. Она снова приходит в то же кафе, но вместо Йоханнеса встречает там техника подводных турбин Кристофа (Франц Роговски). Он неуклюже врезается в шкаф, Ундина слышит едва различимый треск и толкает незнакомца за секунду до того, как на них рухнет огромный аквариум. И вот двое лежат на полу, и Кристоф робко достает из груди Ундины стеклянные осколки.

Новый фильм Кристиана Петцольда — сказка про любовь до гроба, которая сочетает неоклассический реализм «берлинской школы» с ревизионистским фэнтези. В отличие от одноименной мелодрамы Нила Джордана, здесь старый фольклорный сюжет целиком рассказан с точки зрения героини. Смена фокуса оборачивается простой, но верной мыслью: предательство любимого — не конец земного путешествия, и спиной кверху должен плавать именно предатель.

«Ундина» впечатлила критиков меньше, чем предыдущие три картины режиссера: из наград у фильма — приз ФИПРЕССИ и «Серебряный медведь» актрисе Пауле Бер на Берлинале. Кроме общего «голодный 2020-й», этому есть и частное объяснение. В фестивальных хитах Петцольда «Барбара», «Феникс» и «Транзит» личные драмы развивались как главки немецкой истории. В «Ундине» же нет театра национальных травм, и частная судьба героини сама высвечивает затемненный исторический фон. Одни критики сочли, что этим Петцольд лишил свой новый фильм глубины, другие — что за той же изящной формой теперь оказалось неубедительное содержание.

Впрочем, то, что бездны в «Ундине» разверзаются не от буров вроде Холокоста или Берлинской стены — не такая уж страшная потеря. Героиня водит экскурсии по залу с макетами не раз перекроенного Берлина, но не теряется в картах тяжелого века: ее чувства сами развиваются словно по спирали истории — расставание, близость и снова потери. К тому же никто не знает, из каких именно Ундина глубин и сколько лет ей потребовалось на столь доскональное изучение города. Лишь Кристоф интуитивно понимает сверхъестественность своей возлюбленной — и для него Ундина буквально становится воплощенной историей.

Это одновременно и старая формула любви, и новое (для Петцольда) политическое высказывание: лишь сказки спасут от скуки расколдованного мира из пластика и стекла. Впрочем, в этот фильм можно погружаться на разные глубины.